On 60 Minutes Sunday night, President Trump finally admitted that Vladimir Putin “probably” murders his opponents abroad, but he insisted the Kremlin wouldn’t do such a thing in the United States. Many in U.S. intelligence would disagree.
The mystery on everyone’s mind right now is the October 2 disappearance of the Saudi journalist-turned-dissident Jamal Khashoggi, who went missing at the Saudi consulate in Istanbul. As I explained in my last column, there’s good reason to believe that Khashoggi, a legal resident of the United States, was murdered by Saudi intelligence, a conclusion that looks firmer with each day he fails to appear.
Khashoggi’s disappearance is a problem for the White House, given the close relationship between the Trump administration and Crown Prince Mohammad bin Salman, the Kingdom’s de facto leader, whose dislike for the dissident was no secret. Worse, the National Security Agency gave the White Houseadvance warning that the Saudis planned to harm Khashoggi, but Team Trump apparently did nothing (or at least nothing effective) to protect the doomed journalist.
Subscribe to Observer’s Politics Newsletter
With trademark bluster, President Trump promised “severe punishment” if Riyadh killed Khashoggi, but this morning he undercut that with a tweet, stating “Just spoke to the King of Saudi Arabia who denies any knowledge of whatever may have happened” to the missing man, adding that he’s dispatching Mike Pompeo, our top diplomat, to discuss the case with the Saudi king.
President Trump needs this embarrassing case to go away, but that’s unlikely. Our European allies are turning up the heat, demanding answers. Worse for the White House, Congressional rumblings indicate that the Hill, too, wants to know what happened to Khashoggi. As Florida Republican Senator Marco Rubio explained, “If they lured this man into that consulate, they went medieval on him, and he was killed, and he was chopped up and they sent a death crew down there to kill him and do all this, that would be an outrage.”
For decades, the United States has tolerated myriad Saudi misconduct, much of it regarding terrorism and extremism—even involving the 9/11 attacks—in the name of geostrategy and oil. That devil’s bargain perhaps has outlived its usefulness, and Khashoggi’s disappearance may finally shine light on Riyadh’s dark secrets, a development that ought to alarm the White House.
It’s therefore puzzling that President Trump just publicly reopened the issue of state-sanctioned assassinations. In last night’s barn-burner interview with 60 Minutes, the president commented on numerous hot-button topics, yet what pricked up the ears of counterspies inside the Beltway was Trump’s response when asked by Lesley Stahl about President Putin’s employment of assassinations abroad.

Q: Do you agree that Vladimir Putin is involved in assassinations? In poisonings?
A: Probably he is, yeah. Probably. I mean, I don’t—
Q: Probably?
A: But I rely on them, it’s not in our country.  

Here’s progress of a sort, with our president veering towards admitting what our allies have been stating on-record, that Putin’s Kremlin is murdering opponents abroad. The near-fatal poisoning of Sergei and Yulia Skripal last March in Salisbury, England, with a weapons-grade nerve agent, has changed the game, since there’s unanimous agreement among Western security services that this outrageous act was the work of Russian military intelligence.
But what about in America? President Trump stated flatly that Russia wouldn’t do such a thing in our country. Regrettably for the White House, there’s good evidence that the president is wrong.
While a lot of Kremlin killings abroad—what Russian spies call “wetwork”—have taken place in the United Kingdom, beginning with the London murder of Aleksandr Litvinenko in 2006, Russians on the run from Putin are dying mysteriously in quite a few countries these days. Including in America.
Nearly three years ago, Mikhail Lesin died violently and mysteriously in our nation’s capital, just one mile from the White House. A onetime member of Putin’s inner circle, Lesin was a wealthy man who knew how Moscow worked. He founded Russia Today (later rebranded as RT) in 2005 to beam Kremlin propaganda worldwide and was in Putin’s good graces for many years. Like many other prominent Russians, however, Lesin eventually wound up on Putin’s bad side, so he fled for the safety of America. Or so he thought.
Unfortunately for Lesin, Moscow regarded him as a defector, a trusted insider who went rogue and absconded to America with countless Kremlin secrets. That Lesin was cooperating with our Justice Department was a poorly guarded secret, and presumably Russian intelligence found out. “Traitors always end badly,” the Russian president has stated, and RT’s founder proved no exception.
Lesin’s battered body was discovered in his room at the Dupont Circle Hotel on the morning of November 5, 2015. The medical examiner’s verdict, slow to appear, was death by blunt-force trauma to the head, neck, torso and extremities. How the fatal beating happened was far from clear. The victim had been out drinking heavily on the evening of November 4, but he managed to make it back to his hotel alive before expiring from his severe injuries.
Our government was apparently lacking the ardor to unravel this mystery. The FBI, which was supposed to have been protecting Lesin, didn’t, so if the Bureau had a desire to bury this case with the victim, the reasons aren’t difficult to grasp. Neither was President Obama eager to incur Putin’s wrath. This was of a piece with Obama’s general unwillingness to call out the Kremlin on its mounting misconduct. Add Lesin to the list of topics on which President Obama in his second term punted rather than confront the Kremlin, alongside ignoring his own Syrian “redline” in 2013, his 2015 shutting of a State Department effort to counter Russian disinformation, plus an unwillingness to call out the Kremlin for its interference in our 2016 election, which the Obama White House knew a great deal about as it unfolded.
What really happened to Lesin remains a mystery. The official verdict of accidental death is considered risible by U.S. intelligence officials who know the Russians. Intelligence reports since late 2015 have indicated that Lesin’s death was a contract killing ordered by the Kremlin, while skepticism among the spooks has seeped into the media. As an FBI official told BuzzFeed last year, “There isn’t a single person inside the Bureau who believes this guy got drunk, fell down, and died. Everyone thinks he was whacked.”
That assessment is widely shared in U.S. and Allied counterintelligence circles. Nobody is safe anywhere if Putin really wants you dead. The Kremlin watches defectors, including in America, and former Russian intelligence officers currently living in the United States under CIA protection are nervous. In one case four years ago, the threat was deemed so serious that the CIA relocated a Russian defector and his family who were living in Florida, before the Kremlin could track them down and harm them.
Anything’s possible now. Vladimir Putin doesn’t follow genteel Cold War rules regarding espionage. Somebody should tell President Trump he missed the memo. Which is remarkable since the Lesin case hardly places our president’s predecessor in a flattering light. Given that Donald Trump never misses an opportunity to malign Barack Obama, his public denial regarding Kremlin wetwork in America raises awkward questions, none of them flattering to this White House.

Как стало известно “Ъ”, главное военное следственное управление (ГВСУ) Следственного комитета России (СКР) расследует беспрецедентное уголовное дело о мошенничестве, в котором обвиняется действующий полковник ФСБ Михаил Горбатов, еще полгода назад руководивший контрольно-инспекционным департаментом управления президента РФ по обеспечению конституционных прав граждан. На работе офицер следил за исполнением президентских указов, касающихся помилования и предоставления политического убежища, а в свободное время, как полагает следствие, помогал своим подельникам «кошмарить» коммерсантов.
Потерпевшим от действий полковника Горбатова, как следует из материалов, имеющихся в распоряжении “Ъ”, является коммерческий директор сети элитных так называемых часовых ломбардов. В ее рекламе клиентам предлагаются мгновенные без поручителей и справок кредиты в размере $50–100 тыс. под залог снятых прямо с руки часов. Речь, разумеется, идет об изделиях брендовых швейцарских марок.
В феврале прошлого года, по данным ГВСУ СКР, в столичных офисах ломбардиста были проведены обыски с изъятием кассы и всего залогового имущества. Деньги и часы, ставшие вещдоками по уголовному делу, сразу не вернули, предприниматель запаниковал, поэтому на предложение одного из своих постоянных клиентов, авторитетного коммерсанта Арно Ходжояна, «помочь разобраться в ситуации» радостно откликнулся.
Бизнесмен, по версии следствия, через некоторое время пригласил ломбардиста в ресторан, где познакомил его со своим приятелем, тоже коммерсантом Владимиром Коробковым, однако представил его «высокопоставленным сотрудником ФСБ». Господин Коробков, имевший некоторый опыт службы в правоохранительной системе, блестяще справился с ролью. В течение двух недель он убедил ломбардиста, что вернет изъятое, и уже в марте тот передал господину Ходжояну вознаграждение для лжечекиста в размере $100 тыс.
Часы и деньги ростовщику так и не вернули, хотя в уголовном деле он по-прежнему оставался свидетелем, а помощники тем временем решили повторно склонить его к «сотрудничеству». На этот раз для убедительности ломбардисту сообщили, что переживать ему следует уже не за имущество, а за собственную свободу, поскольку ведущий дело следователь якобы дал оперативникам ФСБ команду на проведение уже в отношении него оперативно-разыскных мероприятий.
Предприниматель на этот раз засомневался в служебных возможностях господина Коробкова, поэтому тот решил подключить к афере своего приятеля, уже настоящего полковника ФСБ Михаила Горбатова. Старший оперативник 11-го отдела управления «К» службы экономической безопасности ФСБ РФ в то время был прикомандирован в администрацию президента РФ и занимал в ней должность начальника контрольно-инспекционного департамента управления по обеспечению конституционных прав граждан. Это управление занимается в том числе вопросами помилований осужденных, предоставления российского гражданства и политического убежища. Полковник Горбатов успел проработать в администрации всего несколько месяцев, сохранив при этом связи в родной спецслужбе. Во всяком случае, по просьбе своего приятеля Коробкова он, как полагает следствие, сумел «организовать направление в коммерческую организацию запроса с требованием представить копии регистрационных документов и иных сведений о ее хозяйственной деятельности».
Подключение к афере реального полковника ФСБ позволило господам Ходжояну и Коробкову затребовать с ломбардиста совсем уж нереальную сумму в долларах. При этом, по их словам, на этот раз необходимо было договариваться с руководством сразу двух правоохранительных ведомств — оперативного и следственного. Затем господин Коробков любезно согласился снизить выкуп до $300 тыс. при условии, что деньги будут выплачены в течение двух недель. Однако и эта сумма оказалась неподъемной для ростовщика.
На очередных переговорах в ресторане «партнеры» так запугали ломбардиста, что, по сути, вынудили его выступить в непривычной для себя роли клиента ломбарда. Тот, попросив об очередной отсрочке платежа, предоставил им в залог два экземпляра часов Harry Winston и по одному экземпляру De Witt и Bovet (стоимость каждого хронометра в новом варианте более $300 тыс.). Сам же потерпевший поехал писать заявление в ГВСУ СКР. Проведя доследственную проверку, военные следователи дали обращению коммерсанта ход.
В результате оперативники управления собственной безопасности ФСБ сначала задержали приехавших за деньгами господ Ходжояна и Коробкова, а потом ими был взят в своей квартире и полковник Горбатов. Следствие полагает, что чекист-чиновник был задействован не только в попытке хищения у ростовщика $300 тыс., но и в реально состоявшейся прошлогодней афере, поэтому всем трем фигурантам уголовного дела предъявили одинаковые обвинения — в особо крупном мошенничестве «путем обмана и злоупотребления доверием» на 5 882 240 руб., а также в покушении на мошенническое хищение еще 15 849 700 руб. (ч. 4 ст. 159, а также ст. 30 и ч. 4 ст. 159 УК РФ).
Всех троих по ходатайствам ГВСУ СКР 235-й гарнизонный военный суд отправил в СИЗО. Интересно, что, обосновывая необходимость арестов обвиняемых, следователи ГВСУ всякий раз приводили стандартную фразу о том, что, оставаясь на свободе, они могут угрожать свидетелям или уничтожить улики по уголовному делу. В случае же с полковником Горбатовым следователя активно поддержали коллеги чекиста, указавшие в оперативной справке, что тот реально может противодействовать расследованию, поскольку «обладает навыками оперативной работы и обширными связями в правоохранительной системе». Против такого аргумента, видимо, нечего было возразить ни самому офицеру, ни его защите. Во всяком случае, в отличие от своих предполагаемых подельников, избранную меру пресечения он ни разу не обжаловал. Господа Ходжоян и Коробков буквально завалили суды жалобами, но в их удовлетворениях под разными предлогами было отказано. Адвокаты фигурантов расследования от комментариев воздержались, сославшись в том числе на подписки о неразглашении, данные следствию. При этом следует отметить, что из управления президента полковника Горбатова сразу после ареста уволили, хотя в ФСБ он до сих пор числится. Поменялось в самом управлении и его руководство, правда, неясно, было это сделано из-за разоблачения чекиста или по каким-то другим основаниям.
Сергей Машкин, Николай Сергеев